Следствие из вышесказанного: массовым производством романтиков грешат страны, где еще толком не произошел урбанистический переход – миграция сельского населения в города. Деревенские люди, как существа более простые, больше склонны голосовать за диктаторов. Вот, кстати, хороший пример!… В каких бывших республиках бывшего СССР установились авторитарные режимы? В Средней Азии, естественно, и в Белоруссии. То есть в тех республиках, где процесс урбанизации отставал. Ну, с сельской Средней Азией понятно. А вот в Белоруссии из за отставания процесса урбанизации ныне очень большой процент горожан в первом поколении. То есть людей, формирование которых прошло в деревне. (Вспомните позднесоветский фильм «Белые росы» о наступлении города на деревню.) Вот вам результат: Лукашенко – бывший председатель колхоза – в президентах.
Для справки: в России процесс урбанизации завершился к семидесятым годам, теперь у нас только 25% населения живет в деревнях. И слава богу. По этому показателю Россия – развитая страна. Население в ней не растет, так же как и в прочих развитых странах. Обильно размножаются только жители деревень, неразвитых стран и одуванчики.
Кстати, одно из свидетельств завершившегося процесса урбанизации в России – уход темы деревни из искусства. Все, ушла деревня. Нет ее ни в книгах, ни в кино. Все события романов и фильмов современных разворачиваются в городе. Никаких тебе Анискиных. Процесс прошел.

В переводе с мерянского языка на русский, Москва (moska va) означает «черная вода», «гнилая вода» или «вода смерти». Это название было дано задолго до того, как ученые в поисках нефти нашли под Москвой огромное поземное море, куда город печали, скорби, разрушения и мирового зла может в любой момент провалиться. Москва стоит на геологическом разломе, который пересекает ее с Северо-запада, почти точно через центр, и уходит на Юго-восток, в целом повторяя направление русла вонючей речки — сточной канавы с одноименным названием. Об этом давно известно, но мало кто знает, что основная опасность не в том, чтобы провалиться, а в другом, о чем пишут гораздо меньше. По разрозненным, то тут, то там появляющимися сообщениям в прессе, можно составить общую довольно жуткую картину. Директор лаборатории крупных мегаполисов Всекорейского института земной устойчивости Ким собрал много упоминаний в печати о различных проявлениях и последствиях разлома в Москве. Из-за неустойчивости московских почв, там невозможно высотное строительства. Усугубляет положение плывун, постоянно перемещающийся внутри разлома. Плывун — это в двух словах, песок с водой. Строить на таких почвах строения выше пяти этажей не рекомендуется. Для любого, кто интересовался старой Москвой, известно, что в Москве никогда не строили (за редчайшим исключением) высоких сооружений — все проваливалось. Если вы посмотрите фундаменты любого дома постройки до 1917 года, вы удивитесь огромным размерам фундаментов даже одноэтажных строений. Это и понятно — не будь таких мощных фундаментов — здания покрывались бы трещинами, разламывались, рушились. Большие сооружения до 17 года строились с колоссальными фундаментами. К примеру, в фундамент Храма Христа Спасителя, на котором стоит сегодня его новодел, украшенный масонской символикой, клались огромные камни, а вместо бетона заливали свинец. Только такая конструкция позволяла храму стоять. Большевики такой фундаментальностью не отличались, и большинство домов после 17 года постройки — все в трещинах. Для строительства Останкинской башни, земля в радиусе полукилометра была заморожена. Это, кстати, единственный способ бороться с плывуном — замораживать его. Но все равно, если эту процедуру периодически не повторять, плывун приходит в движение и почва начинает «гулять». Семь сталинских высоток — все, кроме здания МГУ — тоже мины замедленного действия. Под ними землю не замораживали, а одна из высоток сегодня просто «висит» над пропастью из пустоты, опираясь только на две точки. Также, если приглядеться, в трещинах большинство высотных домов современной постройки. Сегодня Москва, как отмечает южнокорейский профессор Ким (http://2bz.ru/n31.htm), один из самых опасных с точки зрения угроз обрушения мегаполисов в мире. Каков именно будет сценарий — уход под землю целых кварталов или точечное обрушение отдельных зданий — сказать сложно, но, пишет Ким, московский плывун еще не раз напомнит о себе. Другая опасность исходит из геопатогенных зон, порожденных разломом и подземным морем. Если говорить просто, в местах разломов волны (радио, магнитные и все прочие), отражаясь от поверхности разлома под разными (а не под одним, как на ровных поверхностях) углами, начинают резонировать между собой, что приводит появлению так называемых «сгустков» волн разной интенсивности. Находится в таких сгустках — все равно, что спать рядом со сваезабивалкой — человек подвергается усиленному воздействию волнового характера. Поскольку, разлом проходит через весь город, этому воздействию он подвергается целиком, по всей его площади в современных границах, а кое-где и за МКАДом. Малопонятная на первый взгляд угроза обретает реальные черты, если вдруг озадачиться поиском коренных москвичей. Москва — единственный город мира, где нет коренных жителей — жителей, все предки которых в течение трех поколений родились и жили в Москве. Корейский профессор Ким изучил биографии более семи тысяч московских семей и не нашел ни одной, в которой есть хотя бы один «чистокровный» москвич. Удивительно, но факт: если любой «москвич» начнет искать коренных москвичей среди своих знакомых «москвичей», не найдется ни одного (и он сам), у кого бы отец или мать, бабушка или дедушка не оказались немосквичами — в каждой семье обязательно присутствует иногородняя или иноземная кровь. Объяснения этому очень простое — второе поколение москвичей (если они оба москвичи и оба родителя каждого — москвичи), не в состоянии производить потомство. Здесь никакой магии, пишет Ким — это обычные последствия длительного воздействия сгустков волн — у человека от такого воздействия угасает способность к деторождению. Поэтому каждому второму поколению «москвичей» требуется новая, так сказать «свежая» кровь, чтобы восстановить истощенные волновыми влияниями гены. Надо отметить, что постоянно жить в Москве люди массово начали только при советской власти. До того никто за редким исключением в Москве постоянно не живал. В Москву приезжали только на большие торжества (коронации, парады, балы) или на церковные праздники. Постоянно все — и баре и прислуга жили в ближнем или дальнем Подмосковье. Цари и прочие правители также никогда не жили и не живут постоянно в Москве — только за городом. В Москве все жили неделю-другую, максимум два-три месяца в году. И это была не прихоть. Люди давно заметили, что от долгого пребывания в Москве ничего хорошего не случается («Вон из Москвы…, карету мне, карету!»). В Москве бытовало поверье, описанная москвоведами 19 века, что дети тех, кто постоянно проживал в Москве (в основном это были прислуга и чиновники), от постоянного проживания в этом плохом месте, становились полулюдьми, и рожать они могли уже только тараканов или крыс. Так ли это, не известно, но факт что коренных москвичей в природе не существует. Кстати, выражение «крыса канцелярская» вышел из среды московского чиновничества на основании именно этих слухов. Москва постоянно требует новую кровь, и в каждом роду каждой московской семьи не старше второго колена, обязательно присутствует иногородний или иноземный мужчина или женщина. В этой связи, кстати, отпадает спор о москвичах и не москвичах, поскольку настоящих москвичей в принципе не может быть. Ким приводит интересные сведения, что это «свойство» Москвы — постоянно требовать новую кровь, отразилось не только на характере жизни Москвы, но и на способе проживания в Москве. Большинство жилых кварталов города построено на кладбищах. Это повелось еще с древности, когда город начал расширяться, кладбища сносили и на их месте строили дома. Последние 100 лет, когда Москва расширялась семимильными шагами, общее количество кладбищ, на которых стоит сегодня город, перевалило за тысячу (это не только бывшие регулярные кладбища, но и погосты, приходские кладбища, и т.п.). Если отметить все кладбища на карте города, то взору предстанет буквально город мертвых. Москва — не единственный «город мертвых», есть и другие примеры. Как правило, в центре таких городов мертвых должно находиться главное кладбище-некрополь, где лежат, так сказать, хозяева города мертвых. Как мы знаем, да, в Москве есть такое место — это кладбище на Красной площади. Другими характерными особенностями таких городов-монстров, пожирающих собственных жителей, являются следующие свойства: редкое явление солнца над городом, частая плохая или сумрачная погода, смурность самих жителей, большой интерес к похоронам, пышность этой церемонии, частые самоубийства граждан, а также склонность к суициду богатых людей, наличие большого количества подземных сооружений и многочисленность людей, проводящих под землей много времени, плохая экологическая обстановка. Далее, не унимается Ким, наводя ужас, почти все упомянутое имеет свои проявления в Москве. В отличие, например, от Байкала, где 275 дней в году светит солнце (микроклимат такой), в Москве более 275 дней в году солнца нет, на небе царит непроницаемая мгла. Стоит отъехать от МКАД километров на 20, откуда ни возьмись, появляется и солнце, и небо голубое. Люди, которые уезжают из Москвы, часто чувствуют своего рода облегчение, как будто с них снимают черный колпак. По прибытию же в Москву, многие из респондентов Кима говорили ему, что чувствовали себя так, будто их накрывало каким-то черным колпаком. О неприветливости большинства москвичей знает вся страна. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно проехаться на любом московском транспорте: никто не улыбается, смотреть друг на друга боятся, лица усталые или озлобленные, общение в основном сводится к обмену ругательствами. Также, известно, что дети, выросшие в Москве, как правило, страдают хилостью здоровья, склочным и мелочным, слегка подловатым характером, эгоцентристы, не способные к коллективным действиям. Особенно это проявляется в армии, где москвичей не любят не напрасно, называя чмошниками. Во-первых, они часто — слабаки, во-вторых, даже там, где москвичей много, они не умеют создавать землячества, да и общаться порой нормально не умеют. Девочки, выросшие в Москве — как правило, рожают не более одного ребенка, либо не рожают вовсе, не умеют быть женами, ведут праздный образ жизни. В числе руководителей страны или Москвы никогда не было москвичей — у них нет той хватки «живой» крови, которая есть у приезжих. Боль! шинство своих сил москвичи тратят на поддержание собственного здоровья. Дойдя до экологической обстановки в Москве, Ким упоминает недавнее исследование известных английских энтомологов Блека и Вайта, проведенное ими в Москве и опубликованное в журнале «Сады и огороды сегодня» (Gardens & Gardens TodaY). По их сведениям, экологическая ситуация в городе ухудшилась настолько, что в последнее время Москву почти полностью покинули колонии тараканов. Вызвано это в первую очередь генетически измененной колбасой и повсеместным применением пищевых добавок. Тараканы не могут есть ту еду, которую едят москвичи. Также, вслед за тараканами, отмечают англичане, город стали покидать крысы. Их поголовье сократилось за последние 3 года в 10 раз — с 15 миллионов до полутора. Кстати, недавнее повсеместное закрытие пунктов продажи шаверм было вызвано уменьшением популяции крысиного царства: просто не из чего стало шавермы готовить. Далее Ким пишет о подземных сооружениях города. В Москве, действительно, много подземных сооружений, в которых по разным сведениям, ежедневно бывают от трех до пяти миллионов человек. В течение же всего месяца, все жители города, за исключением стационарных больных и заключенных СИЗО, бывают под землей — или в метро, переходах или в других подземных сооружениях. Ким пишет, что ритуал — регулярного погребения собственного тела под землю, характерен для большинства городов мертвых и является обязательной «процедурой» для всех их жителей. В Москве все сделано таким образом, чтобы никто не миновал упомянутого ритуала. Для всех туристов и приезжих всех мастей частью обязательной программы является посещение этого некрополя для живых. Да и где еще можно почувствовать дух города мертвых как не под землей. Заметьте, что не даром московское метро — самое красивое в мире. Оно словно погребальная камера фараонов украшена золотом и самоцветами. Попадая по лесенке-чудесенке в загробный мир, на голубом огнеглазом поезде, словно на волшебной ладье, человек путешествует по загробному миру, переходя сквозь темноту туннеля от одной усыпальницы к другой. Сами посудите, какая психика будет у людей совершающих подобный ритуал регулярно — не до улыбок будет. В конце статьи Ким задается вопросом — зачем тогда, раз это такое плохое место для жизни людей, тут столь давно живут люди? Ну, во-первых, постоянно люди здесь жить стали после буржуазной революции 1905 года. Раньше никто постоянно не жил. Сегодняшние москвичи просто не знают про то, что здесь жить нельзя, периодически кляня лимитчиков, хотя сами на поверку все сплошь — лимита. Многие тысячи стремятся в Москву за славой, деньгами, признанием, пропиской, не подозревая, что обретя искомое, они превращаются в очередных жертв монстра. Многие творческие люди, приехавшие в Москву, если не превращаются в обычных конъюнктурщиков, творчески иссякают. Некоторые из них, противясь неизбежному процессу потери таланта, лонгируют угасающий творческий запал, допингуя себя алкоголем, наркотиками, но в итоге спиваются или сходят с ума. Странно, но факт, что Петр Первый, яро не любивший Москву, тем не менее построил новую столицу России тоже на разломе с плывуном, предварительно, сдобрив почву под домами и проспектами человеческими костями, будто соблюдая некий ритуал строительства … города мертвых.

Поляки в России – плохая примета…

- Куда ты завёл нас? Не видно не зги!
Поляки ебали пилоту мозги.
- Ответьте, панове, какого же хуя
Мы рвёмся к Смоленску в погоду лихую?
Идём на посадку мы снова и снова.
Сидели бы дома, вот честное слово…
Неужто денька подходящее нету?
Поляки в России – плохая примета…

Вскричал, нетерпением злым обуян,
Избранник двоюродных братьев-славян:
- Пока у Качиньских сердца не остыли -
Мы будем барыжить костями Катыни!
Зовёт нас в земле мертвечина. А то бы
Мы разве набились сюда как в автобус?

Сегодня признают расстрел офицеров,
А там – и все беды католиков в целом!
Обставить всё это трагичнее надо,
Чтоб видели паны из ихнего НАТО
И паны из Штатов увидели даже,
Что Польша веками была пострадавшей
От пьяных и диких безбожных соседей.
Теперь не отвертятся, сунулись в сети.

А после, прилюдно, еще хорошо бы,
Чтоб русские чмокнули польскую жопу.
Да я, чтоб участвовать в этой победе,
Примчусь из Варшавы на велосипеде!
Ответят, по полной, и Путин, и Сталин.
И ты предлагаешь, чтобы мы опоздали?!
За этим мы бросились в русские дали???
Снижайся скорее и жми на педали!

И каяться поздно, что рвался скорее:
Закрылки царапают кроны деревьев.
Вослед экипажу, лицом побелев,
Народный избранник Качиньский наш Лев
Увидел последним, покуда был жив -
В простом зипуне и в онучах, мужик:
С ухмылкой кривой под седыми усами,
Бредёт впереди самолёта Сусанин.
Оглянется дико в кромешном тумане –
И манит, и манит, и манит, и манит…